Сергей Шухрин: Поиск — это задача со всеми неизвестными

«Отправилась туда через сады и лес. Мы искали ее несколько дней вместе с полицией и МЧС. Там леса-то 400 метров, но людей было мало. Нашли уже погибшую только через месяц. Случайно, собаководы, по запаху. Просто до нее не дошли немного и не спасли… Она из густого кустарника выбраться не смогла, оттуда ее и выносили», — так начинает свое интервью NewsNN координатор поисково-спасательного отряда «Волонтер» Сергей Шухрин.

— В чем обычно заключается сложность поисков?

— Поиск — это задача со всеми неизвестными. Поиски упрощаются, если в них участвует много добровольцев. Если пропала молодая красивая студентка или ребенок, то на поиски обычно выходят несколько десятков человек и, если все вместе прочесывают лес, тогда находят. А на бабушку, пропавшую в Семеновском районе, может вообще никто не поехать. В прошлом году мы так «похоронили» около 10 человек. Просто некому было съездить. У нас есть сотни, а может и тысячи людей, которые на джипах, квадроциклах гоняют на «покатушках». Увлекаются разными видами прикладных игр, такими как страйкбол, пейнтбол. Я им говорю, ребят, приходите к нам, мы вам грязи найдем не меньше, но при этом спасем кого-то. Но люди не слышат, либо не хотят понимать.

— Как вы попали в поисковики?

— 6 лет назад я услышал сообщение по радио о том, что пропала 2-летняя девочка. Она ушла с дачи в Подмосковье. По радио передали, что требуются волонтеры для ее поиска. Были публикации в интернете, а потом наступила тишина. Решил узнать, чем закончилась эта история. Я зашел в интернет и там было написано, что девочка была найдена в 300 метрах от дома, она утонула в ручье. Ее нашли на 3 день. Тогда я решил записаться в отряд, но он работал только по Москве. Я собрался и съездил к ним на учения, предложил открыть филиал в Нижнем Новгороде, но они сказали, что им самим работы хватает… Приехал назад и стал искать единомышленников. Сначала не планировал заниматься этим долго. Думал, организую, налажу, а люди подхватят… У меня уже был определенный опыт общественной работы, некоторые ресурсы. Однако желающих взять все на себя как-то не находится, поэтому приходится совмещать и отряд, и работу, и семью.

— Сложно ли было создать отряд волонтеров в Нижнем Новгороде?

— Не просто, а поддерживать его в боеготовом состоянии еще сложнее. Первое время я наивно считал, что такой важный вопрос, как спасение жизней (а что может быть важнее?) будет интересен всем. Я тогда первым делом отправил письма нижегородским общественным организациям с вопросом, могут ли они оказать поддержку. В частности, если где-то пропадет человек, сколько добровольцев на поиски они могут выделить? В итоге, на более чем 200 писем ни одного ответа не поступило. На сегодняшний момент ситуация с людьми у нас сложная, людей всегда не хватает. Многие приходят, остаются единицы. В подписчиках в социальных сетях у нас более 14 тысяч человек, а на поиски оттуда приезжает пять...

— Кто обычно становится волонтером?

Волонтеры совершенно разные: есть студенты, предприниматели, пенсионеры. В основном это люди, у которых есть две вещи: чувствительное сердце и свободное время. Есть такая шутка, что среди волонтеров нормальных людей нет. Это действительно так, волонтеры — это люди неравнодушные, готовые помочь, причем и снаряжение, и бензин, и отгулы — у них все за свой счет. Но рассчитывать, что так будет всегда нельзя. Считаю, что государству, местным властям нужно обратить внимание на эти вопросы безопасности населения. Известно, что волонтеры, общественные организации появляются там, где не решена какая-то социальная проблема, с которой государство не может справиться. Добровольцы, общественные объединения начинают пробовать решать эти проблемы, отрабатывают механизмы. И когда есть результат, создан алгоритм, общественники передают обслуживание этой проблемы государственным службам. Это общая схема, для решения любых вопросов. Если говорить о нашей теме, о спасении заблудившихся, о поисках может быть еще живого человека, то сегодня ни полиция, ни МЧС не могут эффективно проводить массовые поиски людей. Когда нужно быстро собрать и вывести 20, 50, 100 человек в лес или городские кварталы «прочесать», у них для этого ресурсов нет.

— Каким образом вы ищите пропавших людей?

— Каждый поиск — уникальный. Ни одного похожего нет. Методы поиска определяются обстоятельствами пропажи. Одно дело, когда дедушка ушел за грибами, другое дело, если мама грудного ребенка ушла в магазин за молоком и не вернулась. Волонтерские поиски отличаются от поисков, которыми занимаются правоохранительные органы и МЧС. Волонтеры в основном делают 3 вещи, которые не делают ни полиция, ни МЧС. Во-первых, мы делаем ориентировку. Она сильно отличается от полицейской, с мелким шрифтом и черно-белой фотографией, которая предназначена для передачи по факсу. Наша ориентировка для расклейки. Она цветная, с обработанной фотографией, с крупным шрифтом, понятным и запоминающимся текстом, телефонами, QR-кодом. Второе — мы распространяем эту информацию в социальных сетях, на сайтах, в СМИ, расклеиваем ориентировки, чтобы найти свидетелей и очевидцев. И третье, что мы делаем, — проводим поиск на местности, где потерялся человек. По отработанной волонтерами технологии.

Почему ей до сих пор не пользуются полиция, следственный комитет, МЧС — для нас загадка. Давным-давно есть спутниковые карты, есть GPS-навигация, треки, рации. Эти технологии должны быть везде — скажем при организации массовых поисков. Когда приезжают десятки добровольцев, которые не знакомы друг с другом. Они разного опыта и подготовки. Их всех надо принять, зарегистрировать, проинструктировать, поставить задачу. Дать им в руки карту, навигатор, компас, рацию, назначить им старшего группы. В общем, нужно обеспечить условия и ресурсы, чтобы задача, например, по «прочесу» нужного квадрата была выполнена. А потом накормить, обогреть и отправить домой.

— Так что же делать, когда пропал близкий человек?

— Первым делом надо обратиться в полицию! Не надо ждать 3 или 10 суток с момента пропажи человека. Надо сразу идти и писать заявление. Далее надо обзвонить всех друзей и знакомых, ну и нам сообщить по телефону 291-51-51. Рекомендую прочитать соответствующую тему на нашем сайте PoiskDetei52.ru, там масса советов и нужных телефонов.

— Сколько людей в среднем пропадает в Нижегородской области? Сколько из них находятся?

— Что касается статистики по пропавшим людям в Нижегородской области, то она довольно стабильная. В Нижегородской области ежегодно пропадают 2,5-3 тысячи человек. Из них находятся чуть больше 90%, однако до 10% не находятся никогда. Люди пропадают по разным причинам — это и несчастный случай, болезни (инфаркты, инсульты, отравления), банально могут заблудиться в лесу, иногда случается и криминал, и суицид. Бывает, что мужчина собирает чемодан, деньги, документы и просто уходит из дома, это уже другая ситуация. Таких людей практически невозможно найти. Поиск людей — это моя форма борьбы с существующими недостатками. Если я вижу, что где-то плохо организовано, и я могу помочь, то я этим и занимаюсь. Есть серьезные вопросы, которые мы решаем на уровне правительства Нижегородской области и руководителей силовых ведомств, а есть и очень простые, но и они помогают спасению человека.

Вот, например, в прошлом году спас грибника-пенсионера одной СМСкой. Он уехал с другом на машине в Заволжские торфоразработки и потерялся. Первые сутки мужчину искали с собаками, родственники с ружьями ходили, стреляли, чтобы привлечь внимание, но безрезультатно. Для поисков требовался вертолет. Тогда я отправил дочери пропавшего номер телефона человека, у которого есть вертолет — и он готов за 50 000 рублей вылететь. Она через два часа перезвонила и радостно закричала в трубку: «Нашли!». Оказалось, что он сутки простоял в воде, он оступился, попал в болото и не мог выбраться. В тот раз закончилось все хорошо, только вот нельзя на случайностях обеспечивать безопасность людей. А если бы у меня тогда телефон разрядился? Или летчик звонок бы пропустил? Все? В Нижегородской области с населением 3.5 миллиона некому было помочь несчастному пенсионеру стоящему в болоте?